Московский драматический театр имени Пушкина открыл сезон кассовой комедией американца Кена Людвига "Одолжите тенора!" в постановке Евгения Писарева. РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ, в принципе выступающий против откровенных коммерческих бизнес-проектов в дотируемых государством репертуарных театрах, смирился с неизбежным и от души смеялся.

    Перед началом спектакля я увидел в фойе Театра имени Пушкина широко известного в узких кругах Клима – знаменитого маргинала и альтернативщика, ходячую несдавшуюся крепость, когда-то стоявшую в авангарде обновления, а теперь вместе со всеми оказавшуюся в глубоком тылу войск буржуазного театра. В двух кварталах от Пушкинского театра проходит "Новая драма", а он здесь! На недоуменные вопросы мудрый Клим ответствовал: хожу теперь всюду, поскольку сейчас самое главное для театра – не экспериментировать на пустом месте, но ставить качественные спектакли, а уж в каком жанре – вопрос второй.
   Забегая вперед, можно резюмировать, что художественная интуиция господина Клима не подвела. "Одолжите тенора!" – качественный спектакль в бессмертном жанре комедии положений. Американец Кен Людвиг блестяще доказал, что не боги горшки обжигают и что если прочитать и посмотреть много бродвейских пьес и при этом быть остроумным человеком, то и сам рано или поздно при желании можешь стать известным драматургом. Вот вашингтонский юрист Людвиг (он и сейчас работает юристом) однажды сел и написал пьесу про то, как в 1934 году в городе Кливленде случилась смешная история со знаменитым итальянским тенором Тито Мерелли – по стечению обстоятельств в опере "Отелло" его вынужден был заменить ассистент директора местного театра. Пьесу заметили, взяли в оборот, поставили в Лондоне, потом на Бродвее, осыпали нью-йоркскими премиями, перевели на несколько языков, и вот уже десяток лет "Одолжите тенора!" надежно пополняет карманы театральных продюсеров.
   Действие происходит в двухкомнатном гостиничном номере, где останавливается заезжая знаменитость. Разумеется, здесь есть гардеробная и ванная, в которых могут прятаться одетые и раздетые женщины, есть кровать, на которой можно закатывать сцены и инсценировать смерть, есть мебель, на которой можно забыть платье, наконец, входная дверь, в которую все время норовят войти люди, которых не ждут, вроде гостиничного официанта или председательницы местной оперной гильдии. При желании в пьесе можно разглядеть сатиру на провинциальную оперную публику, ничего не понимающую в искусстве, но падкую на знаменитостей: ведь зрители даже не замечают подмены гастролера безвестным дебютантом. А можно увидеть переклички со знаменитым хитом Рэя Куни, у нас идущим под названием "№13": здесь тоже гостиничный номер и тоже оживающий "труп".
   Можно, впрочем, вообще ничего не видеть, а просто расслабляться: Евгений Писарев в целом добросовестно и живо, а местами весьма остроумно воплотил комические ситуации Кена Людвига. Чтобы сегодня выдержать жанр и не пуститься во все тяжкие при постановке такой пьесы, требуется не столько фантазия, сколько мужество и собственное достоинство. Какой процент зрителей сможет оценить эти качества режиссера и актеров, пока сказать сложно. Премьерный зал, за исключением Клима, Олега Табакова, друзей Театра Пушкина и театральных критиков, состоял в основном из поклонниц бывшего солиста поп-группы Smash!! Сергея Лазарева, играющего в спектакле главную роль – ассистента директора, недотепы, которому выпал уникальный шанс реализовать свои вокальные амбиции.
   Господину Лазареву, выпускнику Школы-студии МХТ, тоже выпал уникальный шанс – доказать свою состоятельность как драматического актера. Кумир восторженных старлеток отлично воспользовался им. Вернувшемуся на драматическую сцену актеру пришлось несладко: выходить на зал, готовый визжать от восторга на каждую твою реплику, приятно, вероятно, эстрадной звезде, но досадно молодому профессионалу, которого мхатовские педагоги еще совсем недавно учили слышать партнеров и думать о роли, даже если играешь не Чехова, а немудреную комедию. Кстати, эстрадный опыт в этой роли Сергею Лазареву очень даже пригодился – очкастый недотепа с зализанными волосами и в подтянутых рейтузах, переодевающийся потом в оперный костюм мавра, сыгран жирно, с нажимом. Но в законах жанра, без кривлянья. Впрочем, и уроки педагогов не забыты: по тому, как не по-премьерски, с уважением к коллегам вел себя господин Лазарев на поклонах, не приняв и трети из тех десятков букетов, что рвались добросить до него возбужденные фанатки, можно судить о серьезности его намерений.
Коммерсант, 1 октября 2005 года